| Форум > Архив "Творчество" > Июль 2012 года > лялялялял |
лялялялял
изивините что отдельной темой, не удержалась;) Тортя, снеси ее потом.
Мой рассказ на Клео:) вчера послала и думала поздно уже, не опубликуют :)
MariaMagdalena © (25.07.2012 11:07)
Прямая ссылка
А я по просьбе автора немного подправила рассказ:) Но, как оказалось, поздно...
Кто не заглядывает на лит.конкурс, может прочитать здесь.
Я с первого взгляда привязалась к ней так преданно, как может только ребенок.
„Анжел-л-л-ла... Анжел-л-линаааа...” – перекатывала я на языке ее непривычное, чужое для моего слуха, имя. Увидев вдалеке копну рыжих кудрей, я мгновенно съезжала на животе по перилам и неслась к воротам. Моей задачей было перехватить у нее стопку газет и писем, пока она не опустила их в наш почтовый ящик. Девушка, улыбаясь мне своей диковатой улыбкой, несильно дергала меня за нос. Бросив газеты на крыльцо, я убегала от нее на задний двор. Анжела, стуча разношенными башмаками и придерживая руками почтовую сумку, устремлялась вслед за мной... Мы долго резвились, не ощущаяя разницы ни в возрасте, ни в чем-то другом...
А потом садились на жухлую траву под большой сладкопахнущей акацией. Я клала голову ей на колени и пела разные песни, а она раскачивалась в такт мелодии и гладила меня по волосам, изредка звонко шлепая себя ладонями по бедрам от восторга.
...Моя мать умерла, когда мне было 5 лет. Бабушка рассказывала мне, как отец обезумел от горя в одночасье...Как его спасло поступившее предложение о работе в южной Италии... И как он, молодой талантливый ученый, решил оставить все, что напоминало ему о прежней жизни. Все, кроме меня.
Мы поселились в небольшой деревне на берегу моря, в старом каменном доме с прохладными комнатами. Деревянные ставни на окнах были закрыты почти круглые сутки, спасая нас от царившей на улице жары. Рано утром отец уходил на пристань, откуда его забирал катер. Каждый раз после погружения он приносил мне что-нибудь интересное – красивый фиолетовый камень или морского ежа. В такие минуты казалось, что он ненадолго забывал о своем горе и становился совсем другим человеком – веселым и увлеченным, как мальчишка. Мне хотелось часами сидеть рядом с ним и слушать его рассказы о подводном мире. Но такое случалось редко... Возвращаясь домой, он тоже погружался. Но уже в пучину своего кабинета: вел записи, читал журналы, отвечал на письма...
Я понуро выходила во двор, пытаясь хоть как-нибудь скоротать жаркие послеполуденные часы. Друзей у меня не было. Детей в поселке было мало, да и знание итальянского у меня ограничивалось парой-тройкой фраз, которыми я, как мне казалось, очень умело пользовалась в местном магазине, но к которым всегда приходилось добавлять неистовую жестикуляцию.
И вот тогда в моем мире появилась Анжела – немая девушка-почтальон, полуребенок-полуженщина, немного безумная, но при этом умеющая читать благодаря стараниям своей перестарелой матери. Местные дети дразнили ее ненормальной и дурочкой, бросались ей вслед мусором; взрослые сторонились ее и старались не смотреть из окон, пока она разносила почту.
Было в ней что-то дикое и необъяснимое. Когда дети чересчур донимали ее, она бросалась на них с беззвучным воплем, и они рассыпались в разные стороны, как стайка рыб на мелководье. Я часто видела, как Анжела стоит посреди сожженной солнцем улицы с письмом в руках и, закусив от напряжения губу, пытается по слогам прочитать адрес. Не знаю, что происходило в этот момент у нее в голове, но девушка ни разу ни ошиблась, ни разу не занесла почту туда, куда не надо.
Когда я в первый раз ее увидела, она стояла в растеряности перед нашим домом и читала новую табличку на воротах с именем моего отца. Пока немая переводила взгляд от ворот на письмо и обратно, я выбежала к ней навстречу и потянула конверт к себе, пытаясь на своем тарабарском языке объяснить ей, что именно мы с недавних пор являемся обитателями этого дома.
Наверно, ей понравилось, что я так же, как и она, совершенно не могла объясняться на местном наречии. А еще больше, думаю, понравилось то, что мы обе одинаково хорошо владели языком жестов. Анжела долго смотрела на меня, не веря до конца тому, что я не собираюсь ни дразнить ее, ни обижать, а потом вдруг села на пыльную дорогу и прижала меня к себе. Уткнувшись в копну ее солнечных волос, я зажмурилась от неожиданности и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть тысячи зайчиков, искрившихся в паутине перед моими глазами. Мы долго-долго сидели обнявшись – ребенок, истосковавшийся по материнской ласке, и немая девушка с кровоточащей душой. Когда я оторвалась от нее, она показалась мне ангельски красивой. Рыжие волосы, теплые ореховые глаза и тонкая улыбка на загорелом лице. Такой была моя Анжела. Такой я запомнила ее на всю жизнь.
Пока мы рассматривали друг друга, из дома вышел отец. Обернувшись на стук двери, я увидела его, стоящим на крыльце. Он, прислонившись к косяку, смотрел на меня каким-то странным долго-удивленным взглядом. Казалось, он только что впервые увидел свою дочь – близкое, родное, но в то же время не совсем знакомое существо.
Отец подошел и взял меня за руку. «Папа, это...почта”, - я запнулась. Анжела откинула со лба прядь, и, взяв сухую ветку, старательно стала выводить на песке дорожки: «A-N-G-E-L…”...
„Ангел!”, - запрыгала я на одной ножке. „Наш почтовый ангел", - пробормотал отец, поправляя съехавшие на нос очки. И повел меня в дом...
На полдороге он вспомнил об оставшемся в руках почтальона письме. Выпустив меня, пошел обратно. Издали я видела, как он со словами «грацие, синьорина» зачем-то стал трясти ее за руку , потом вытащил из кармана горсть миндаля и высыпал ей в ладони. И в конце концов, поспешно запихнув сорванную веточку олеандра в сумку с почтой, вернулся ко мне.
С тех пор Анжела каждый день проходила мимо нашего дома, а я с нетерением ждала ее появления... Это было мое самое счастливое лето! Я была ребенком и подчинялась инстинктам, которые влекли меня к этому чистому существу. А она, в свою очередь, платила мне за мою бескорыстную преданность нежностью и лаской женщины, которой хотелось дарить кому-нибудь свою любовь...
Донна Душечка © (25.07.2012 20:07) Прямая ссылка
MariaMagdalena © (25.07.2012 11:07)
Мне нравится твой рассказ :)
Опубликовали. И правильно сделали.
Тортила © (25.07.2012 17:07) Прямая ссылка
Тортила © (25.07.2012 17:07) Прямая ссылка
Обрати внимание.
Ты сомневалась в незавершенности рассказа, отсутствии точного финала, а редакция увидела именно то, о чем я тебе говорила.
Вот это и есть настоящий финал. Они его выделил отдельно:
"Казалось, он только что проснулся и впервые увидел свою дочь – близкое, родное, но в то же время незнакомое существо"
Тортила © (25.07.2012 17:07) Прямая ссылка
Тортила © (25.07.2012 17:07) Прямая ссылка
да, ты оказалась права, мудрейсшая моя черепаха:) Лью :)
MariaMagdalena © (25.07.2012 18:07) Прямая ссылка
MariaMagdalena © (25.07.2012 18:07) Прямая ссылка
Это не я мудрейшая, это ты талантливая. :)
Тортила © (25.07.2012 19:07) Прямая ссылка
Тортила © (25.07.2012 19:07) Прямая ссылка
А я по просьбе автора немного подправила рассказ:) Но, как оказалось, поздно...
Кто не заглядывает на лит.конкурс, может прочитать здесь.
Я с первого взгляда привязалась к ней так преданно, как может только ребенок.
„Анжел-л-л-ла... Анжел-л-линаааа...” – перекатывала я на языке ее непривычное, чужое для моего слуха, имя. Увидев вдалеке копну рыжих кудрей, я мгновенно съезжала на животе по перилам и неслась к воротам. Моей задачей было перехватить у нее стопку газет и писем, пока она не опустила их в наш почтовый ящик. Девушка, улыбаясь мне своей диковатой улыбкой, несильно дергала меня за нос. Бросив газеты на крыльцо, я убегала от нее на задний двор. Анжела, стуча разношенными башмаками и придерживая руками почтовую сумку, устремлялась вслед за мной... Мы долго резвились, не ощущаяя разницы ни в возрасте, ни в чем-то другом...
А потом садились на жухлую траву под большой сладкопахнущей акацией. Я клала голову ей на колени и пела разные песни, а она раскачивалась в такт мелодии и гладила меня по волосам, изредка звонко шлепая себя ладонями по бедрам от восторга.
...Моя мать умерла, когда мне было 5 лет. Бабушка рассказывала мне, как отец обезумел от горя в одночасье...Как его спасло поступившее предложение о работе в южной Италии... И как он, молодой талантливый ученый, решил оставить все, что напоминало ему о прежней жизни. Все, кроме меня.
Мы поселились в небольшой деревне на берегу моря, в старом каменном доме с прохладными комнатами. Деревянные ставни на окнах были закрыты почти круглые сутки, спасая нас от царившей на улице жары. Рано утром отец уходил на пристань, откуда его забирал катер. Каждый раз после погружения он приносил мне что-нибудь интересное – красивый фиолетовый камень или морского ежа. В такие минуты казалось, что он ненадолго забывал о своем горе и становился совсем другим человеком – веселым и увлеченным, как мальчишка. Мне хотелось часами сидеть рядом с ним и слушать его рассказы о подводном мире. Но такое случалось редко... Возвращаясь домой, он тоже погружался. Но уже в пучину своего кабинета: вел записи, читал журналы, отвечал на письма...
Я понуро выходила во двор, пытаясь хоть как-нибудь скоротать жаркие послеполуденные часы. Друзей у меня не было. Детей в поселке было мало, да и знание итальянского у меня ограничивалось парой-тройкой фраз, которыми я, как мне казалось, очень умело пользовалась в местном магазине, но к которым всегда приходилось добавлять неистовую жестикуляцию.
И вот тогда в моем мире появилась Анжела – немая девушка-почтальон, полуребенок-полуженщина, немного безумная, но при этом умеющая читать благодаря стараниям своей перестарелой матери. Местные дети дразнили ее ненормальной и дурочкой, бросались ей вслед мусором; взрослые сторонились ее и старались не смотреть из окон, пока она разносила почту.
Было в ней что-то дикое и необъяснимое. Когда дети чересчур донимали ее, она бросалась на них с беззвучным воплем, и они рассыпались в разные стороны, как стайка рыб на мелководье. Я часто видела, как Анжела стоит посреди сожженной солнцем улицы с письмом в руках и, закусив от напряжения губу, пытается по слогам прочитать адрес. Не знаю, что происходило в этот момент у нее в голове, но девушка ни разу ни ошиблась, ни разу не занесла почту туда, куда не надо.
Когда я в первый раз ее увидела, она стояла в растеряности перед нашим домом и читала новую табличку на воротах с именем моего отца. Пока немая переводила взгляд от ворот на письмо и обратно, я выбежала к ней навстречу и потянула конверт к себе, пытаясь на своем тарабарском языке объяснить ей, что именно мы с недавних пор являемся обитателями этого дома.
Наверно, ей понравилось, что я так же, как и она, совершенно не могла объясняться на местном наречии. А еще больше, думаю, понравилось то, что мы обе одинаково хорошо владели языком жестов. Анжела долго смотрела на меня, не веря до конца тому, что я не собираюсь ни дразнить ее, ни обижать, а потом вдруг села на пыльную дорогу и прижала меня к себе. Уткнувшись в копну ее солнечных волос, я зажмурилась от неожиданности и боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть тысячи зайчиков, искрившихся в паутине перед моими глазами. Мы долго-долго сидели обнявшись – ребенок, истосковавшийся по материнской ласке, и немая девушка с кровоточащей душой. Когда я оторвалась от нее, она показалась мне ангельски красивой. Рыжие волосы, теплые ореховые глаза и тонкая улыбка на загорелом лице. Такой была моя Анжела. Такой я запомнила ее на всю жизнь.
Пока мы рассматривали друг друга, из дома вышел отец. Обернувшись на стук двери, я увидела его, стоящим на крыльце. Он, прислонившись к косяку, смотрел на меня каким-то странным долго-удивленным взглядом. Казалось, он только что впервые увидел свою дочь – близкое, родное, но в то же время не совсем знакомое существо.
Отец подошел и взял меня за руку. «Папа, это...почта”, - я запнулась. Анжела откинула со лба прядь, и, взяв сухую ветку, старательно стала выводить на песке дорожки: «A-N-G-E-L…”...
„Ангел!”, - запрыгала я на одной ножке. „Наш почтовый ангел", - пробормотал отец, поправляя съехавшие на нос очки. И повел меня в дом...
На полдороге он вспомнил об оставшемся в руках почтальона письме. Выпустив меня, пошел обратно. Издали я видела, как он со словами «грацие, синьорина» зачем-то стал трясти ее за руку , потом вытащил из кармана горсть миндаля и высыпал ей в ладони. И в конце концов, поспешно запихнув сорванную веточку олеандра в сумку с почтой, вернулся ко мне.
С тех пор Анжела каждый день проходила мимо нашего дома, а я с нетерением ждала ее появления... Это было мое самое счастливое лето! Я была ребенком и подчинялась инстинктам, которые влекли меня к этому чистому существу. А она, в свою очередь, платила мне за мою бескорыстную преданность нежностью и лаской женщины, которой хотелось дарить кому-нибудь свою любовь...
Донна Душечка © (25.07.2012 20:07) Прямая ссылка
Мариш, я тебя поздравляю)) Для меня, правда, очень приятный сюрприз! Мумница)))
Лю © (26.07.2012 00:07) Прямая ссылка
Лю © (26.07.2012 00:07) Прямая ссылка
у тебя очень хороший стиль, молодец!
Радистка Кэт © (26.07.2012 14:07) Прямая ссылка
Радистка Кэт © (26.07.2012 14:07) Прямая ссылка
