Двенадцать месяцефф

Фсетаки странно у бап организмы устроены, не в смысле тушки, а по мировосприятию. Фстречаешься с ней, практически фсю свою сперму на неё сцуку расходуешь а ей бля чигото не хватает постоянно. Такие нидавольства иногда проскакивают, что впору и нахуй послать. Но бля молчишь, терпишь. Потому што ибаццо то надо ёпта. Вот Валюха майа, вроде фпалне адыкватнайа самачка, но как ебанет чонить в голову и песда. Вчера вот звоню ей в прикрасном распалажении духа и с пахатливым састоянием тела. - Дарованах! Чо сигодня вечером делаешь? - Не знаю … - А я знаю! Са мной ибешься! - Ты о чем нибудь кроме ебли можешь думать? – сказала, как камень бросила. - Э … течка? - Представь себе, нет! – и блять повесила трупку. Настроение сцуко испортилось, но ибаццо не перехотелось. Я ёпта не гордый – перезваниваю. - Ну так чо, приедешь? - Нет - Нипонил - Что ты не понял? Знаешь, такое чувство что я тебе нахуй не нужна. Тебе ебаться больше не с кем? - Ну почему … (хотя сцука права, как не стыдна признавацца – больше не с кем) - … Хоть бы раз в театр пригласил, цветы подарил, - миня песда не слушает и свае трендит. - Цветы? - … Подснежники какиенить сраные, ну неужели так трудно? - Нивапрос, у миня в универсаме гваздики пласмассовые прадают, говорят стоят долго - Мудак И что то разъединилось нах. Пиризваниваю – хуй, наверна на линии траблы. Васче падснежники можна былап и купить ёпта. Хуле – рублей триццать за пучок, гандоны и те дороже. Но блять етож первацветы нахуй! А первацветы пакупать риальный ахтунг, беспесды сам па тиливизару слышал. «Покупая первоцветы с рук, вы поощряете уничтожение растений, занесенных в Красную книгу». С другой стараны, а хуле самаму не нарвать? И паащрять ничо нинадо. Одиваю куртку и песдую ф тимирязевский лесапарк. Пришол блять, а тимно уже ёпта. Пару сугробов разрыл – три алюминиевые баначки и никаких адуванов. Хуяк, сматрю дед какойта чешет, па виду из местных блять, лисавичкоф. Ко мне подошол, баначки молча спиздил и дальше папесдавал. Я нескалька охуел, но не расстроился. - Слыш тимуравец, - в дагонку ему кидаю. - Ась? – ко мне павирнулся а сам сцука боязлива сумку за спину прячет. - Где у вас тут падснежники растут? - Чо? - Цветы блять где тут? - Цветы? – подозрительна миня так оглядел, - Ну пойдем, провожу. Идем нах, банки с бутылками сабираем по ходу, за жизнь трем. Так за разговором незаметил как забрели песдец в какую чащу. Уже и ништяки фсе реже попадаюццо. Смарю бля, пряма па курсу кастер гарит. Выходим на поляну, вакруг огня чуваки какиета сидят, руки нахуй греют. Пасчитал на фсякий случай – двенаццать ёпта! Двенаццать месяцеф бля! Толька патрепанные все какието, хотя оно и панятна, канец зимы бля, паизнасились. «Хуя се папал», - думаю. Дед мой тем временем шапку стинул уважительно, грит типа вот бля, привел, цветоф ему нахуй. Встает старший, древний такой дед в вязаннай шапачке и седой барадой да пояса. Дикабрь паходу. Пасмарел на меня сцуко, прям холодно стало, и молвит: - А бабло у тя есть? - А скока надо то? - Питцот, - сказал аж снег с ёлак пасыпался. Хуясе, думаю, вримина года карыстные пашли. Но бля хуле делать, двенаццать рыл ёпта! Па карманам пашарил: - Сто дивяносто тока - Мало бля - Скока есть - Ну ладно, - сука до нитки обирает, а как одолжение делает, - и курево отдаш тогда - Хуй с табой, - сам потихоньку ф кармане сигареты ис пачки сам у ся пижжю. - Малой, принеси, - властна так в талпу митнул и снова к огню присел. Пацан маладой, апрель или май - я не ебу ёпта, падарвался в тимнату и вазврасчаеццо с ахуительным букетом роз. Я блять чо угодно ожидал, смену времен года там, грибы-ягоды нах под ногами, но штоб розы ф тимерязефском парке росли – я ахуел. Дажи сигареты пирикладывать пиристал. - Чо застыл? – испад шапачки с нихарошим названием «питушок» на меня смотрит и тычет в ебло букетам, - Бабло давай. - На, - пратягиваю деньги и беру цветы, - А как отсюда выйти? - Прямо пойдеш, не заблудишся - Спасибо, - развирнулся было по съебкам … - Эй, а сигареты? Природу не наебеш ёпта, отдал ему сваю приму и не прасчаясь слил. Из леса вышел и к Вальке нах. Иду бля, цвитами любуюсь. Не хуета какая нить, и упаковано красиво. Салафан бля, ленты нах, фсе как надо. Не за проста хуй бабло барыги календарные бирут. Пришол и в дамафон званю: - Спускайся ёпта! - Зачем? - Сурприз нахуй! Через минуту уже вылезла бля, дажи тапки не переадела. На лице радость загодя нарисована. Я из-за спины букет достаю, у неё чуть глаза не вылетели. - Вот … тибе … - Ой, сладкий мой, спасибо! – и цылаваццо лезет, - Енот, ну ты с ума сошел, такой букет… - Да лана - Ой, как пахнут! - Хуле - Такие красивые! Никагда её такой радостной не видел. Вся аж светиццо, букет в руках крутит нах, цылофаном шылестит, ленту расправляет. И бля на етой ленте сцуко падвисла ёпта, улыбка с лица медленна спалзла, слеза навернулась. Посмотрела на меня недобро савсем и хуяк – цвитами в меня кинула. А сама ф падъезд резко метнулась, я дажи дернуццо не успел. Чо за хуйня думаю, поднял букет, фтыкаю в лентачку: «Николаю Марковичу от сослуживцев. Скорбим и помним». В дамафон званю штоб объясниццо, а хуй там. Беспезды полчиса трезвонил, так и не ответила. Жилезные фсетаки у Валюхи маей нервы. Валюха! Еси ты читаеш ети строки, а ты я знаю сцуко один хуй их читаеш, я хачу штоб ты знала што ето мудацкий маладой месяц чо то напутал а не я. Эти цветы я беспесды тебе купил а не Никалаю Маркавичу. И блять сними наканец трупку, заибала. З.Ы. Дикабрь нах! А еси и ты читаеш ети строки, ф чом я нимного самниваюсь, дай пажалуста песды етаму весеннему пидару.
Енот © (25.08.2005 10:08)

Оцените автора материала.

0.00 из 5.

Прямая ссылка

---